В наше время написать книгу и даже издать ее может каждый – с технической точки зрения все сильно упростилось. Секреты писательского мастерства – тоже в открытом доступе, и изданий на тему "как стать писателем" появляется все больше. Одно из них - "Пиши рьяно, редактируй резво" Егора Аполлонова, автора канала "Хемингуэй позвонит" - приглянется как тем, кто действительно решился начать писать книгу, так и просто любителям чтения.
Эрнест Хемингуэй
Как лучше писать — подготовившись или спонтанно, следуя за мыслью, "куда кривая выведет"? Однозначного ответа нет.
Начнем с отрывка из полуавтобиографического романа Курта Воннегута "Времетрясение": "Рассказчики историй, закрепленных чернилами на бумаге, делятся на тех, кто с лету набрасывается на текст, и тех, кто упорно корпит над каждой фразой, медленно пережевывая все варианты. Назовем их ястребами и черепахами.
Ястребы пишут свои вещи быстро, сумбурно, взахлеб, второпях — как получится и как попало. А потом старательно доводят их до ума, исправляя все многочисленные косяки и переделывая все куски, которые явно не удались. Черепахи выдают по одному предложению за раз, шлифуют каждое слово, пока не останутся довольны полученным результатом, и только потом переходят к следующей фразе. Когда они завершают работу, работа действительно завершена".
Садовники: Хемингуэй, Стивен Кинг, Виктор Пелевин
Многие маститые писатели советуют: сев за первый черновик, пишите так резво, как только можете. Не задумывайтесь о написанном, не перечитывайте, не оборачивайтесь назад. Заткните "внутреннего критика". Не обращайте внимания на сомнения. Просто пишите так быстро, как только сможете. Вот почему так важна подготовительная работа: собранные факты и накопленные знания помогают не сбавлять темп.
"Пиши начерно, не обдумывая места и правильности выражения мыслей; раз переписывай, исключая все лишнее и давая настоящее место каждой мысли; раз переписывай, исправляя неправильности выражений", — как-то записал Лев Толстой в дневнике.
Американская писательница Натали Голдберг в книге "Человек, который съел машину" говорит о двойственности: "Когда мы пишем, то зачастую совмещаем в одном лице и творца, и редактора. Представьте, что та рука, которой вы пишете, — творец, а вторая — редактор. Теперь сведите их вместе и сцепите пальцы. Вот он — внутренний конфликт. Если творческая рука все время будет в движении, редактор не сможет за ней угнаться и перекрыть ей кислород. Она получит возможность писать все, что заблагорассудится. Непрерывное движение руки — вот основа писательской практики".
Хемингуэй говорит о волнении, возникающем, если писать без остановок: "Иногда вы заранее знаете сюжет. Иногда вы узнаете, чем все закончится, уже в процессе работы. Вы не представляете, куда вывернет повествование, — все стремительно меняется, пока вы пишете. Именно это движение и создает сюжет. Иногда он движется крайне медленно, и начинается казаться, что ты топчешься на месте. Но это не так. Сюжет постоянно меняется, движение никогда не прекращается".
Садовники пишут, бросив зерно замысла на бумагу, и затем следят, что взойдет: небольшой рассказ или серьезный роман. "Садовник" — всегда первый читатель своего произведения, потому что он понятия не имеет, что будет происходить дальше.
Стивен Кинг
Стивен Кинг делится опытом: "Я больше полагаюсь на интуицию и могу это делать, поскольку в основе моих книг лежит не событие, а ситуация. Одни книги порождены простыми идеями, другие — посложнее, но почти все они начинаются с простой магазинной витрины или восковой панорамы.
Я ставлю группу персонажей (или пару их, или даже одного) в трудную ситуацию и смотрю, как они будут выпутываться. Моя работа — не помогать им выпутываться или вести их на ниточках в безопасное место — такая работа требует грохота отбойного молотка сюжета, — а смотреть и записывать, что будет происходить...
Часто у меня есть представление о том, чем все должно кончиться, но я никогда не требовал от своих героев, чтобы они поступали по-моему. Наоборот, я хочу, чтобы они действовали по-своему. Иногда развязка бывает такой, как мне виделось. Но чаще получается такое, чего я и не ждал. Для романиста в жанре саспенса это просто прекрасно".
Недостаток "садовничества": садовникам приходится работать больше. "Писать книгу без четко продуманного плана гораздо интереснее — но если подходить к литературе как к бизнесу, то это мой серьезный недостаток, потому что приходится много переписывать, выбрасывать целые куски, которые потом не помещаются в общую конструкцию", — рассказывал Виктор Пелевин на семинаре в Токийском университете.
Примечательно, что "куски, не помещающиеся в общую конструкцию", — не пустая работа: в таких "обрезках" Джонатан Франзен нашел фрагменты романа "Безгрешность": "После „Поправок“ и „Свободы“ у меня оставались обрывочные заметки о персонаже по имени Том Аберант... Среди прочего там был эпизод, буквально несколько страниц от первого лица, где речь шла о бывших супругах, у которых после развода вновь завязался роман.
Дело происходит в Нью-Джерси: они идут в лес, занимаются там сексом и всячески друг друга изводят. Но тогда я не понимал, куда двигаться дальше. Вроде как работал в стол. Уже потом, когда я вернулся к нью-джерсийским страницам, они показались мне вполне сложившимися. Именно эта история о запутанном, мучительном браке и стала центром новой книги".
Вернемся к Пелевину: "Если сначала придумать весь роман как схему, а потом заполнять его текстом, это будет смертельно скучно — непонятно тогда, зачем этим заниматься, деньги можно зарабатывать более эффективными методами. Когда я пишу какой-нибудь текст, я двигаюсь на ощупь, именно в этом для меня заключена прелесть этого занятия: это как прогулка в ночном лесу, когда не знаешь, что произойдет через час".
А вот что писал Фицджеральд Максвеллу Перкинсу: "Чувство свободы нередко подсказывает совсем новую концепцию, которая придает материалу свежесть".
Правда, в случае с "Великим Гэтсби", — без сомнения, великим романом — такой подход не сработал. В том же письме Фицджеральд жалуется, что пришлось много думать и конструировать сюжет, вводя определенных героев и выстраивая нужную последовательность событий, чтобы добиться желаемого художественного эффекта: "...Мне необходимо, чтобы все мои персонажи отправились в Нью- Йорк, поскольку на обратном пути должна была произойти катастрофа на шоссе".
Архитекторы: Жюль Верн, Чехов, Джоан Роулинг
Архитекторы не приступают к работе до тех пор, пока не готова полная карта путешествия героя. Архитекторы прописывают биографии персонажей (садовники, впрочем, тоже, но реже).
Один из знаменитых "архитекторов" — Жюль Верн — писал: "Никогда не приступаю к книге, не определив предварительно, чем она начнется, что будет в середине и чем закончится. До сих пор мне удавалось удерживать в памяти не одну, а до полудюжины окончательно разработанных сюжетных линий".
А вот что советовал писатель Дмитрий Григорович молодому Антону Чехову: "Выберите из запаса то, что вам ближе к сердцу, обдумайте хорошенько план (архитектурная постройка повести важная вещь) — и летом приступайте с богом к работе".
Чехов совету последовал. Вот как описывал стиль его работы беллетрист Александр Лазарев-Грузинский: "Он [Чехов] пишет очень медленно, без черновика и без помарок; перед тем как написать пять—десять строк, долго думает, иногда зажав коленями руки и наклонясь над столом, иногда откинувшись на спинку старенького кресла. Обдумав фразу, он берет перо и переносит ее на бумагу и к очень мелким, но четким строчкам прибавляет еще несколько строк... Время от времени Чехов откладывает в сторону маленький листок писчей бумаги и принимается за другой, новый".
Сам Чехов комментировал свои привычки так: "Надо, чтобы каждая фраза, прежде чем лечь на бумагу, пролежала в мозгу два дня и обмаслилась. Само собой разумеется, что сам я по лености не придерживаюсь сего правила, но вам, молодым, рекомендую его тем более охотно, что испытал не раз на себе самом его целебные свойства".
В архивах одной из библиотек США сохранился план романа "Уловка": Джозеф Хеллер подробно выстроил сюжет книги и расписал эпизоды на четырех ватманских листах. Вот как писатель объяснил необходимость планирования: "В одном из своих эссе Т. С. Элиот воздает должное писательской дисциплине, утверждая, что если автор ставит себя в определенные рамки, воображение напрягается до предела и выдает богатейшие идеи. При совершеннейшей свободе велика вероятность, что произведение расползется по швам".
Джоан Роулинг
Главный "архитектор" из нашего времени — Джоан Роулинг. Обманчивая простота "Гарри Поттера" при ближайшем рассмотрении оказывается детально выстроенным миром, а все внутренние связи эпопеи раскрылись только после выхода последней части — "Гарри Поттер и Дары Смерти".
Работу над поттерианой Роулинг начала летом 1990 года. Идея, как она сама признавалась, пришла ей в голову в поезде, по дороге из Манчестера в Лондон. Вернувшись домой, Роулинг не бросилась писать, а села за составление плана, подготовка заняла несколько лет: "Я часто начинаю с определения основной идеи, а затем постепенно разрабатываю остальное. Я много планирую, делаю тщательные исследования и поэтому знаю о своих героях куда больше, чем в конечном счете попадает в книгу.
Я всегда так работала. Последний роман про Корморана Страйка, „На службе зла“, потребовал безумных усилий по планированию, бoльших, чем любая другая из моих книг. Я составляю таблицы, отмеченные разными цветами, чтобы следить за тем, где я сейчас нахожусь.
Так же было с романами о Гарри Поттере. Вообще, я очень дисциплинированно отношусь к работе, пытаюсь обеспечить полноценный рабочий день, но никогда не ставлю перед собой задачу написать определенное количество слов. Иногда мне кажется, что день удался, если, наоборот, удается сократить число этих слов или просто хорошо подумать над сюжетом. И я никогда не выбираю название, пока книга не окончена".
По мере развития повествования архитектор задается вопросом: что сюжету требуется от героя? Какие шаги он должен предпринять, чтобы прийти к очередному сюжетному повороту ("узлу", как сказал бы Джордж Мартин), чтобы история двигалась в нужном автору направлении? Поэтому иногда герои получаются как бы безвольными и действующими вопреки логике — особенно хорошо это заметно в работах начинающих авторов.
Какой же подход лучше — "архитектура" или "садоводство"?
Джоан Роулинг призывает: будьте немного "садовником", немного "архитектором". Конструируйте скелет сюжета в разумных пределах, придумайте яркий финал. Все остальное — чистое творчество: "У меня всегда есть базовый набросок сюжета, но кое-что я пишу как пишется. Так веселее".
Известный советский фантаст Иван Ефремов писал: "...в науке могут быть два пути — путь смелых бросков, догадок, с отступлениями, провалами и разочарованиями и путь медленного продвижения, когда постепенно нащупывается истина. И оба полезны, и один не может обойтись без другого".
