Я почуяла неладное, когда начала всхлипывать при виде голливудского красавчика Эштона Кутчера в костюме гигантского цыпленка на экране телевизора. У него были такие несчастные глаза... А потом заставила Адри купить и сварить мне картошки с квашеной капустой. Адри закатывал глаза, зачем-то варил капусту, но, как признался позже, ничего не заподозрил, так как привык к «странным поступкам этой идиотской, но любимой русской жены» (перевод дословный).
Говорят, на первом УЗИ все плачут. И будущие мамы, и папы, и медсестры. Не в нашем случае. Ведь там не было Эштона Кутчера, зато была медсестра Майоляйн с усами и голосом Армена Джигарханяна.
Медсестра (хрипло): Поздравляю! Сердечко бьется! Срок 7 недель! Ориентировочный ПДР — 4 декабря.
Я: Кто бьется? Ребенок? Что — всего один?
Адри (разочарованно): Мы троих хотели... Я уже дополнительные стулья купил! И что делать теперь? Возвращать?
Я: А покопайтесь еще? Поищите там вокруг? Может, они еще где-то, ну, сидят?
Медсестра (непонимающе): Мефрау Хоогланд! Я вас уверяю, я хорошо посмотрела!
Я: Четвертое декабря... вот блин! (5 декабря в Голландии — день вручения детям рождественских подарков.) Бедный малыш!
Адри (с надеждой): Вот и хорошо! Один подарок в год вместо двух. Сэкономим!
Я: Ну один так один... Кто хоть, мальчик или девочка?
Усы в нервных конвульсиях, занавес.
Вместо женской консультации: акушерка и ведение беременности в Голландии
После того как конвульсивная медсестра выгнала нас из кабинета УЗИ, мы отправились на поиски врача и нашли мне прекрасную акушерскую практику. В Голландии нельзя выбрать специалиста: кто в этот день дежурит, тот и проведет прием и позже примет роды. Моей любимой акушеркой была и есть большая жизнерадостная женщина Лике, и я надеюсь, что именно она мне и попадется в тот самый день икс.
Мне очень нравится к ней приходить. Это просто праздник души какой-то. Приходишь и каждый раз слышишь, что беременность протекает идеально, ты прекрасна и все, что с тобой происходит — норма.
После моего бодрого приветствия Лике ласково улыбается и интересуется, как у меня дела. Я отвечаю, что вроде хорошо. Потом она мне меряет давление точно таким аппаратом, какой есть у меня дома. Давление оказывается точно таким, каким было дома пару часов назад, то есть низким. Лике облегченно вздыхает и приносит аппаратик, прослушивающий сердцебиение малыша. Такой у меня тоже есть. Попутно я раздумываю, не открыть ли собственную акушерскую практику, раз все необходимое оборудование я по случаю уже прикупила.
После этих процедур мы минут пять болтаем. Как правило, у меня нет никаких жалоб, а если они есть (например, твердый живот, головокружение, сильное сердцебиение), то мне советуют побольше отдыхать в течение дня и в самом крайнем случае принять парацетамол. Весь визит занимает минут десять, после чего меня отпускают на месяц.
За всю беременность делают три-четыре УЗИ. Веса набирать, кстати, можно сколько хотите, хоть двадцать, хоть тридцать кило — никто не взвешивает и не следит.
Анализы во время беременности берут только один раз, только в самом начале, и только кровь. В моем случае это не имело значения, так как результаты все равно потеряли, нашли только на пятом месяце, позвонили и радостно сообщили что можно расслабиться: сифилис обошел меня стороной.
А вообще все идет хорошо. Все можно. Велосипед — прекрасно, любой другой спорт — еще лучше. Только вот учтите (тут Лике серьезно смотрит на меня сквозь очки), что вам в вашем нынешнем состоянии нельзя есть сырую рыбу и водить грузовик. Вот незадача, подумала я, а ведь прямо на роды собиралась пригнать на фуре, груженой свежим норвежским лососем, и сожрать его весь прямо в палате.
Голландия: отношение к боли и домашним родам
Если голландские врачи странные, то медсестры просто очень суровые. А я — нытик, который привык после каждого забора крови из вены бледнеть, хиреть и получать от сердобольных русских медсестер шоколадку за храбрость. Видели бы лицо местной Марике дер Бяус когда я после пытки иглой разочарованно спросила, где же моя заслуженная конфетка, и тихо сползла по стулу на пол...
Отношение к боли и к обезболивающим требует отдельного опуса. Суть в том, что анестезия — это адское неискоренимое зло. Эпидурал — для слабаков. Парацетамол нас спасет, и так далее. Ярким примером тому слова моего дантиста по имени Баптист ван Тол: «Я сейчас посверлю тебе передние зубы, но недолго, минут 20, так что обойдемся без анестезии». Стоит ли говорить, что после десяти секунд я так взвыла, что испуганный дантист-баптист вкатил мне сразу два укола.
(После публикации в блоге мне написало огромное количество возмущенных соотечественников, обозвав эту историю «веселым бредом». По их словам, таких дантистов-баптистов-садистов тут надо еще поискать. Честно говоря, я обрадовалась. Это значит, что в следующий раз можно с полным правом требовать обезболивания! А к литературоведческому определению «веселый бред» можно отнести всю мою писательскую деятельность в целом...)
После этого я вспомнила совет Карнеги «драматизируйте свои идеи» и начала драму по всем канонам — завязка, развитие, катарсис и так далее. Во всех мед. документах, которые мне когда-либо пришлось заполнять, я указывала, что боюсь боли. В любом виде. Очевидно, последствия тяжелого советского детства, объясняла я, дрожа.
Безусловно, это ненормально — какой дурак не потерпит часик-другой удаление нерва? Но я — нет. Психиатры разводят руками. Мучаюсь всю жизнь. Таким образом я как бы получала официальный статус не совсем нормальной пациентки, что, как ни парадоксально, возводило мой каприз в некую норму. То есть это не моя придурь, а психо-диагноз, как, например, клаустрофобия. Врач не имеет права это проигнорировать и обязан дать совершенно необязательную, как всем нам очевидно, анестезию.
Этот метод мне здорово помог и теперь. Многие уже знают, что в Голландии очень популярны домашние роды. Лике очень удивлялась, почему же я настаиваю на больнице.
— У тебя же есть дома ванна?
— Ну да, довольно большая.
— Так зачем больница? Залезешь в ванну и родишь себе на здоровье!
Тут я снова замычала привычную песню про то, какая я ненормальная, начала тыкать в свою медкарту, и Лике успокоилась. Одно дело — адекватная пациентка с глупыми предрассудками, и совсем другое — психически нестабильная женщина, с которой нет смысла спорить, как не спорят с старичками в маразме... Люблю эту страну за ее парадоксы и с нетерпением жду новых впечатлений.
Как-то в полчетвертого утра я разбудила Адри и жалобно заныла, что у меня опять болят коленки, что он совершенно обо мне не заботится и вообще явно женился на мне, чтобы приобрести дешевую и молодую рабсилу в безвременное пользование. Так как только бездушный монстр мог весь вечер смотреть футбол Россия-Голландия вместо того, чтобы разгрузить посудомойку. И что единственной радостью за все последние недели для меня было полюбоваться пару минут на хорошенькую мордашку Игоря Акинфеева.
Адри, продолжая спать, сочувственно кивал, коленки массировал, при упоминании вратаря укоризненно открыл один глаз, ощутимо толкнул меня в бок и вырубился. Я, впрочем, этого не заметила и распространялась дальше, подробно объяснив ему, что он претендует на звание самого равнодушного мужа на свете. Дрожащим голосом предположила, что мне стоит дождаться девятого месяца и вспахать весь наш сад под картошку и помидоры, чтобы не терять даром время. После чего отправилась на кухню за бутербродами.
Позже Адри объяснил мне, что его режим сохранения энергии предусматривает реагировать только на прямой призыв к разумному действию, а все остальное отметает как мусор. Массаж коленок — да, бессмысленные жалобы — нет. Выгулять собак — да, параноидальный бред — нет. Игорь Акинфеев — нет, нет и нет. Очень экономит нервы и сохраняет гармонию в семье. Подозреваю, что он включил этот режим в день нашего знакомства и, надеюсь, не выключит никогда. Но во время беременности рекомендую такое всем мужьям. Иначе без жертв не обойдется.
Все очень любят писать тексты о своих родах, снимать видео и заказывать фотосессии, но мало кто рассказывает про те девять месяцев, что им предшествуют. А ведь есть о чем — это тебе не несколько трудных (или очень трудных) часов в роддоме, а почти целый год, наполненный самыми разными событиями.
Я уже рассказывала про свою акушерку Лике. У Лике есть коллега — Риа. Сначала я ее слегка побаивалась, причислив к категории махтольдов, но позже привыкла и полюбила. Думаю, она точно так же какое-то время привыкала ко мне. Icebreak произошел, когда я на 30-й неделе дрожащим голосом спросила, не будет ли она меня ругать во время родов. Риа очень удивилась, покопавшись в ящике, достала брошюру под названием вроде «психические патологии беременных» и, пристроив ее на край стола, приготовилась внимательно меня слушать. Я пояснила, что суровая голландская медицина и особенно суровые голландские женщины несколько пугают меня. А уж в такой момент и подавно.
— Все будет хорошо! Я постараюсь сильно на тебя не кричать, — пошутила Риа. — А теперь возьмем кровь на железо из пальчика (второй анализ за 7 месяцев — я иду на опережение!).
Я всхлипнула, протянула дрожащую руку, отвернулась, зажмурилась и громко ойкнула. Открыв глаза, я увидела взгляд Рии, в котором впервые появилось что-то вроде сочувственного понимания. Она покосилась на психиатрическую брошюру, вздохнула и отпустила меня на две недели.
Подготовка к родам: йога для беременных и гипнороды
Все готовятся к дню икс по-разному. Я понимала, что мне с моими страхами прямая дорога на йогу для беременных и всякие сопутствующие курсы. Спасибо прекрасным друзьям — попала на отличный курс «залетной йоги» в Альмере, а также узнала о суперпопулярных сегодня гипнородах.
Более того, мне удалось внушить Адри, что ему ненавистна сама мысль ездить в субботу к девяти утра в соседнюю провинцию и продыхивать там мои воображаемые схватки в компании таких же офигевших будущих папаш. Адри припечатал, что его слово — закон и что мы заказываем индивидуальный курс. Все. Возражения не принимаются. Я мелко и покорно покивала и позвала инструктора Даниэлу к нам в гости.
Индивидуальные занятия — это когда платишь 500 евро за пять сессий, во время которых сидишь и два с половиной часа представляешь раскрывающийся цветок. Или радугу. Или переключатель (который отключит болезненные ощущения). Как-то так. Я относилась к занятиям серьезно, хотя знающие люди и пророчили мне, что в процессе родов меня охватит непреодолимое желание немедленно найти создателя этого радужного цветка и долго бить его по голове тупым предметом.
На самом деле эта моя привычка видеть все в смешном свете берет верх. Гипнороды — вещь отличная, девушки. Глубокая, хорошая и действенная, хоть и требующая работы над собой и времени. Как и любое стоящее дело, впрочем. Рекомендую.
Роды с мужем — принято в Голландии, но не для нас
Инструктор Даниэла очень расстраивалась, что Адри не приходит к нам представлять воображаемые переключатели, поэтому мы с ней договорились, что на последнее занятие мы позовем его и выдадим краткий курс будущего папы в сжатом, так сказать, варианте. Я, признаться, имела в виду чисто практические вещи — типа подсказать правильный способ дыхания, сделать легкий массаж и призвать не обижаться, когда я буду обзывать его разными голландскими словами. Но я не учла добросовестности Даниэлы и этой повсеместной голландско-европейской уверенности, что женщина — это мужчина, а мужчина — это, соответственно, наоборот. То есть и беременность, включая все ее самые интимные моменты — дело исключительно общее.
Инструктор начала с того, что загнала Адри в угол и стала рисовать в воздухе женскую матку, рассказывая о том, какие мышцы ее обвивают и какую роль они выполняют во время родов. Адри удивленно моргнул, а приободренная Даниэла без всякого предупреждения вдруг мощно загудела (начала пропевать потуги) низким грудным голосом. Муж внимательно слушал, поправляя очки. Потом скрестил руки на груди. Потом ноги. Переплел их, по-моему, аж два раза. Мне показалось, он скрестил даже пальцы ног в панической судороге. Даниэла перешла на глубокий альт, напоминающий тувинское горловое пение. В холле протяжно завыли собаки.
Сломался Адри через восемь минут. Прервал богато фотоиллюстрированный рассказ об интимных разрывах и малодушно сбежал в гостиную. Позже я нашла его у телевизора с бокалом. В бокале богато плескался армянский коньяк, а в глазах — паника. И я отлично его понимала. Позже он сдержанно объяснял мне, что крайне трудно сосредоточиться на финансовом отчете, когда у тебя перед глазами вместо цифр пляшут кровавые разрывы и извивающиеся мышцы.
Это к вопросу участия мужчины в этом интимном процессе. Для меня, например, важно данное участие минимизировать. Это моя задача и мое предназначение. Мое погружение в себя. Моя боль, в конце концов. Голландки же берут с собой на роды мужей, родителей, старших детей, подружек, операторов и фотографов. Кто-то даже — внимание — заказывает диджея. В палату. Не примите ради Бога кто на свой счет. Но для меня присутствие мужа на родах — вынужденная, а не желаемая мера.
Выписка из роддома в Голландии. Сумка в роддом: список вещей
А вообще удивительная вещь — принятие. Вернее, осознание того, что какие-то вещи просто надо, как говорят, акцептировать и не пытаться изменить систему. В данном случае медицинскую. Потому что она сильно отличается от нашей.
Из роддома, например, в Голландии выписывают через несколько часов после того, как перерезана пуповина. Считается, что новоиспеченной маме гораздо комфортнее доковылять до дома и там полностью расслабиться (это с новорожденным младенцем), чем доверять свое чадо каким-то там медсестрам и безответственно валяться в палате еще несколько дней, не зная, чем себя занять. Но зато при этом прямо в роддом к тебе приезжает патронажная сестра и всю первую неделю помогает с малышом, примерно по 8 часов в день. Учит быть правильной мамой, помогает с готовкой, уборкой и так далее.
Как-то мне на глаза попался список вещей, которые необходимо взять с собой в больницу. На первом месте там числилась... мелочь для платной больничной парковки и кресла-каталки. То есть вы можете девять месяцев готовиться к появлению новой жизни, читать книги, ходить на специальные курсы, массаж и йогу, подбирать себе действенную ароматерапию и так далее. А потом бац и — отсутствие в кошельке монетки в два евро скосит под корень весь ваш любовно выращенный дзен. Так и будете ползти с пятисантиметровым раскрытием от шлагбаума через всю парковку прямо до палаты, если не родите где-нибудь на середине пути, скажем, в клизменной или туалете для инвалидов.
Лично я уже набила «родовую» сумку монетками под завязку. Адри будет походить с ней на московского купца с богатой мошной для раздачи милостыни в воскресный день.
В общем, мы все заинтригованы и с нетерпением ждем развития событий.
