Начну с того, что не каждой паре необходимо делать именно программу ЭКО для того, чтобы на свет появились новые человечки в вашей семье. ЭКО назначается в тех случаях, когда вы уже смогли убедить врачей, что не можете забеременеть естественным путем, а способ ИИ (ИИ – искусственная инсеминация, то есть вливание спермы при помощи катетера понятно куда и полуторачасовое лежание с поднятыми ногами для закрепления результата) не помогает...
Экстракорпоральное оплодотворение - ЭКО
Каким образом это происходит.
Первый этап – стимуляция яичников для того, чтобы в организме созрело более одной яйцеклетки. Этот этап может быть длинным или коротким. Длинный начинается за десять дней до первого дня цикла (начало менструации), короткий – с третьего дня цикла. Стимуляция проводится посредством уколов гормонов и стимулирующих препаратов в разные части тела.
Примерно на десятый день стимуляции в организм вводится препарат, который отвечает за овуляцию яйцеклеток в нужное время. Овуляция происходит через 35-36 часов после его ввода. И начинается второй этап – аспирация фолликулов (пункция). Под общим наркозом, который длится около 5-15 минут, извлекаются яйцеклетки. После этого они сразу оплодотворяются и через два-три дня полученные эмбрионы подсаживаются в матку.
Третий этап тянется две недели, по истечении которых делается анализ крови и узнается результат – есть беременность или нет.
Наша семья пережила две попытки ЭКО. Все медицинские процедуры проходила моя жена, стараясь не вникать в суть происходящих с ней процедур. Я же окунулась в это с головой, ибо процесс был потрясающим во всех смыслах. Две клиники, два врача, две попытки – девять кругов ада и одно человеческое солнце.
Попытка первая. 9 кругов ЭКО
Круг первый. Поиск денег. При отсутствии у нас на тот момент своих денег и тех людей, у которых их можно было бы более или менее безболезненно занять, мы продали движимое и часть недвижимого имущества. Стоимость ЭКО варьируется от четырех до шести тысяч долларов. Лично нам первая попытка ЭКО обошлась в четыре тысячи, слава богу, здоровье позволило хоть на чем-то сэкономить.
Круг второй. Поиск клиники, которая будет морально-этически вас удовлетворять. Так как все происходящее было с нами в первый раз, особо не заостряя внимание на этом вопросе, мы пошли в известнейший и вроде бы авторитетнейший центр в нашем городе (Международный центр репродукции человека при НИИ акушерства и гинекологии имени Отта, Санкт-Петербург). Находясь в состоянии эйфории и крепкой надежды на будущее, мы решили не заострять свое внимание на унизительной процедуре регистрации, в которой с нас взяли все паспортные данные, включая прописку и упорного называния всем медперсоналом нашего донора "мужем". Нам пришлось сдать тысячу и один анализ, включая терапевта, которая вернулась на прием с обеда с опозданием на час и жирными руками заполнила бланк "здорова", просто послушав мою девушку. Нашим лечащим врачом стала Э. В. И. Если с ней не разговаривать, то вполне можно предположить, что она обычная женщина, но при первых же звуках ее голоса становится понятно – это биологически активный робот. Прочитав на первичном приеме бесцветный текст про "бесплодие", "перенос эмбрионов", 30 процентов вероятности и не менее механически проведя УЗИ, это "милейшее" создание попрощалось с нами, глазами вытолкнув за дверь. Все вопросы, которые мы хотели задать, исчезли при виде ее лица, на котором большими буквами было написано: "засуньте свои вопросы себе в задницу, девочки". А мы искренне верили, что если центр "международный", значит, и отношение соответственное. Наивные. Во-первых, то, что у человека высшее медицинское образование и он ездит на европейские симпозиумы-конференции, совершенно не означает отсутствие предрассудков и гомофобии. А, во-вторых, как оказалось, и в таком светлом месте как репродуктивный центр главным достоянием являются деньги, которые, не скупясь, отсчитывают семьи, чтобы получить надежду на рождение детей. Конвейер работает бесперебойно, не надо рассчитывать на какое-то отношение и индивидуальный подход.
Круг третий. Войти в программу ЭКО. На одном из УЗИ, непосредственно перед началом программы выяснилось, что у моей девушки киста.
– Вы не можете начать программу ЭКО с этого цикла (гвозди бы делать из этих людей).
– Почему, Э. В.? (с мольбой)
– Киста. Вот перечень препаратов. Придете через месяц. Следующий! (жестом руки на дверь).
Если описывать наши переживания в тот момент, рухнувшие на целый месяц надежды, слезы полного бессилия, непонимания, почему нельзя, какая киста, чем это грозит и тон, которым это было сказано, то понятие "лечащий врач" с легкостью заменяется на термин "врач-технолог".
Круг четвертый. Гормональная стимуляция. Как оказалось, Э. В. недрогнувшей рукой прописала нам не только самые дорогие препараты из существующих, но и самые болезненные. Уколы мы делали два раза в день в одно и то же время, количество уколов постепенно увеличивалось. Препараты по своей консистенции напоминали масло, и после у моей девушки болело не только место самого укола, но и все вокруг. Мы попробовали сперва делать уколы прямо в центре, надеясь, что профессионалы сделают их лучше, но после первого же укола остался такой кровоподтек размером с яблоко, что мне стало понятно – буду делать сама. Стимуляция продолжалась 9 дней – и это каждодневные депрессии.
Круг пятый. Ни с чем не сравнимое общение с персоналом. Проходя как-то утром мимо стойки администратора в нехорошем (после очередного укола) настроении, в спину получили следующую фразу: "У вас че, какие-то проблемы че ли?"... На прием к врачу вызывают из общего зала по фамилии – громко, внятно, чтобы все слышали, спасибо хоть диагноз не называют. Если прием назначен на 12.00, в лучшем случае попадешь на него в 13.30. То ли обделенные мужским вниманием, то ли просто неудовлетворенные по жизни нянечки и медсестры, не стесняясь, орут на смущающихся женщин, если те, не дай бог, прошли на полметра без тапочек (бахилы там не признают), зато снисходительно и ласково улыбаются, пожимая плечами в сторону проходящих в грязных ботинках мужчин. Обслуживание на уровне сельской женской консультации.
Круг шестой. Пункция. К моменту этой операции мы уже так устали от этого места, что шли на нее, как на эшафот. Мою девушку увели в операционную, я попросила посидеть в коридоре, чтобы сразу увидеть, когда ее выведут. Отказали. Всю операцию плакала в коридоре, потом прорвалась в палату, куда ее положили после, и увидела на ноге стекающую полоску крови, чуть не потеряв дар речи. Выводила ее из палаты под руки – не могла идти после наркоза. Дома была истерика.
Круг седьмой. Оплодотворение яйцеклеток, перенос эмбрионов. Из имевшихся 17 яйцеклеток пунктировать смогли 7, а оплодотворив, получили только 2 здоровых эмбриона (GR-1). Ну не бывает такой низкой фертильности (репродуктивная способность)! Тем более при таких замечательных показателях спермы, использованной в нашем случае. Видимо, не захотел эмбриолог заморачиваться. И что-то мне подсказывает, что не только в нашем случае все делалось у них спустя рукава. Перед переносом эмбрионов И. сообщила моей девушке железным голосом: "Настройтесь. На. Беременность". Сейчас, спустя время, эта ее железность, косность, черствость вызывает у нас гомерический смех и, наверное, даже жалость к такому непрофессионализму, тогда же было не до смеха, только боль, страхи, сомнения в правильности того, что мы делаем, что мы вообще имеем право рожать детей, а если и имеем, то смогут ли они родиться здоровыми при таком количестве стрессов и слез. Помимо всего этого были миллионы вопросов – почему всего два эмбриона, если было получено столько здоровых яйцеклеток, как лучше провести первое время, чтобы все получилось, и т.д. Все вопросы тогда так и остались у нас в головах.
Круг восьмой. Ожидание результата. Две недели нашей первой беременности. Две недели шепота по ночам, мои прижимания к ее животу, надежды... Потом пришли месячные, что явно означало – что-то пошло не так, полвечера искали сотовый И. – никто нам его, конечно же, не дал на случай крайней необходимости, после того как нашли – звонок: "Что делать? Месячные!.." – "Вот перечень препаратов, кровоостанавливающих. На прием в понедельник". А это была суббота. Как выяснилось потом – один из назначенных ею препаратов в неверной дозе приводил к выкидышам, как выяснилось потом – серьезнейшее нарушение назначать препараты по телефону без подробного инструктажа при такой ситуации. Две недели надежд.
Круг девятый. "Беременность не наступила". Мы очень любим друг друга, и только это спасло нашу семью. Моя бесконечная нежность и внимательность к ней смогли все выстроить снова, все, разрушенное за несколько месяцев человеческой небрежностью и черствостью, совковым центром, врачом-технологом.
Попытка вторая. Одно человеческое солнце
В моей голове эта попытка началась практически сразу после первой, но было очевидно, что убедить в этом мою вторую половину будет практически невозможно. Боль, наши ссоры, непонимание врачей – все это настолько расшатало ее психику, что попробовать еще раз было похоже на самоубийство. Но я все равно решила рискнуть.
Первой проблемой на моем пути стал приезд нашего друга, по совместительству донора, в Питер. На первую попытку он приезжал к нам, в этот раз у него были проблемы с работой, и приехать он абсолютно никак не мог, и с этого все началось. Стало понятно, что проводить вторую попытку ЭКО придется максимально близко к его местожительству, а это, между прочим, Украина, город Харьков. Не найдя ничего приличного из клиник в Киеве, я решила на всякий случай поискать в самом Харькове. Какого же было мое удивление, когда вдруг поисковик выдал мне около трех тысяч ссылок на одного-единственного врача и работающего – я не поверила своим глазам – в Харьковском медицинском центре! Женские форумы пестрели темами – чудо-врач, замечательный человек, золотые руки, и везде говорилось, что попасть к нему практически невозможно. Собрав всю информацию об этом враче, я решила, что пора действовать. В тот день мы ехали на машине к моей маме и, вписываясь в очередной поворот, я сказала: "Ты знаешь, а мы продаем машину... и через две недели едем в Харьков". Не буду описывать слова и выражения, которые я услышала из уст своей девушки, но через две недели мы все-таки сидели в купейном вагоне украинского поезда и получали ценные указания от провожающей нас моей мамы.
Приехав на место, мы первым делом позвонили в центр, где нам ответили тоном, не терпящим возражений, что к нашему доктору не записывают. Лиха беда начало! На следующий день за двадцать минут до открытия мы уже стояли у входа и ждали администратора. От впечатления, произведенного на нее словосочетанием "приехали из Санкт-Петербурга специально к...", администраторша – ухоженная красноволосая тетенька – записала нас на прием туда, куда нужно. Первая проблема была решена.
Врач оказался таким, каким я всегда себе представляла врача по столь деликатным вопросам. Мы не договаривались об этом с моей второй половиной, но я поняла, что либо он будет принимать нас так, как есть – лесбиянками, решившими родить детей, либо мы уедем отсюда завтра же и навсегда забудем эту тему. За секунду приняв это решение, я выложила перед ним все карты, добавив в конце, что хочу присутствовать на всех процедурах, что, кстати, было категорически запрещено нам при первой попытке (читай выше). Врач посмотрел на нас и сказал – это ваше право, все должно происходить так, чтобы вам было максимально комфортно, потому что вы пришли сюда за счастьем, а счастье не может появиться в негативе. Вторая и главнейшая проблема была решена, и я поняла, что в этот раз у нас точно все получится!
Мы сразу вошли в программу ЭКО. Наш доктор назначил нам препараты, которые оказались не только дешевле, но и абсолютно безболезненными, что сделало процесс стимуляции практически незаметным. А возможность задавать все интересующие меня вопросы и присутствовать рядом с моей любимой всегда просто окрыляла! Причем замечу, что врач, который работает в не менее совковом центре, чем в первой попытке, рисковал, давая нам возможность быть вместе на всех процедурах, потому что это могло спровоцировать серьезнейшие сплетни на его счет. А сплетни в этом центре дело привычное, младший персонал, по нашим наблюдениям, в течение рабочего дня только и успевал, что попить чайку раз восемь и перемыть кости докторам.
Еще была забавная ситуация с донором спермы – молоденьким мальчиком в очках. Он чуть ли не на цыпочках подкрался к администратору и шепнул ей свое имя. Она же поднялась над своим столом и гаркнула: "Галя, тут это... Вы присядьте, юноша... донор пришел!" После этого мальчик тихонечко слился, не дождавшись Гали. Воспитанность и культура персонала в центре – тема отдельная. Например, к нам посреди процесса УЗИ в кабинет, не тушуясь, ввалилась толстозадая нянечка, торжественно вытащила откуда-то стопку простыней и гордо удалилась. После наш доктор долго извинялся перед нами за поведение младшего персонала, и в следующий раз я, не задумываясь, выставила зазевавшуюся медсестру перед УЗИ.
Но все это – переживаемые трудности, когда ваше общение происходит с таким доктором, как этот. Более открытого на контакт профессионала я еще не видела, он не оставил без внимания ни один наш вопросительный взгляд и каждый раз настоятельно просил уточнять у него все интересующие моменты. А то, что про него говорят в Интернете, что кажется, будто он заинтересован в беременности даже больше, чем сама семья, то это истинная правда. Он открыто говорит об очень серьезных вещах. Например, что после переноса эмбриона практически невозможно повлиять на наступление беременности – она либо наступит, либо нет. В любом другом центре вам навешают с три короба на уши, что все будет зависеть от вашего образа жизни и пропишут две недели постельного режима. Чушь! Успешность попытки ЭКО почти на 100% зависит от качества проведенной стимуляции, аспирации, оплодотворения и переноса, то есть от работы врачей – вашего лечащего и эмбриолога. И лишь небольшая доля зависит от организма женщины. К сожалению, нет такой статистики, но есть все предпосылки полагать, что чуть ли не в большинстве случаев эмбрионы при переносе просто не доходят до матки. Проверить это невозможно, чем и пользуются нечистоплотные врачи.
Можно ли передать нашу радость, когда мы узнали, что получилось пять (!!!) жизнеспособных эмбрионов. И как описать сам момент их переноса, когда я смотрела в глаза и держала ее за руку, когда наш золотой доктор показывал мне катетер, в котором я своими глазами видела капельки – эмбриончики? Как описать благодарность к бережным рукам врача-эмбриолога, которая находилась вместе с нами в момент переноса, и называя подсаживаемые капельки – детками, краснеющая от комплиментов в адрес ее профессионализма, стесняющаяся своей защищенной докторской диссертации... И сколько стоят ее слова о том, что дети, рожденные моей девушкой, будут похожи на меня во всем – в походке, мимике, манере разговаривать и смеяться.
Конечно, мы не дотянули положенные две недели до анализа крови на беременность и уже с шестого дня начали делать тесты. По три раза в день! И на восьмой день мы узнали. Узнали, что в нашей семье пополнение!
P.S. На одном из приемов мы, с трудом подбирая слова, пытались отблагодарить этого светлого человека. Я сказала ему, что для нас очень ценно его искреннее и деликатное отношение к таким необычным парам, как мы и.т.д. На мою длинную сбивчивую тираду он лишь пожал плечами: "Вы абсолютно обычная семья и я не вижу причин, почему у вас не должно быть детей". И улыбнулся, как будущее.
Алена Олива, other_side@mail.ru.
